Конфликт чести - Страница 88

– Ложись в постель, Шан, – сказал он себе.

Однако он медлил, отпивая понемногу бренди и устремив невидящий взгляд на гобелен над баром.

Мелодичный дверной сигнал заставил его вздрогнуть всем телом.

– Входите! – громко сказал он.

Вошел господин дэа-Гаусс с шуршащей пачкой бумаг в руке. Выражение его лица говорило о том, что он принес важные новости. О его усталости – или важности дела – свидетельствовало то, что он заговорил сразу же, не став даже кланяться.

– Ваша милость, я получил отчет госпожи Вельтрад, которую вы направили на Синтию по делу леди Мендоса. Оказывается…

– Нет!

Господин дэа-Гаусс моргнул.

– Прошу прощения, ваша милость?

– Я сказал, – повторил Шан пронзительным от напряжения голосом, – нет. Нет, я не желаю слышать отчет Химены. Нет, я не желаю знать, какое именно преступление якобы совершила Присцилла. Нет, я не хочу, чтобы этот отчет появился на моем экране в начале следующей вахты. Нет, я не хочу, чтобы Химена со мной связывалась или прилетала сюда, чтобы самой рассказать мне то, что содержится в ее отчете. Нет.

Господин дэа-Гаусс оценил ситуацию. Шан стоял в центре комнаты, держа в забинтованной руке на четверть полную чашку. Залитый кровью манжет изящно падал на побелевшие от напряжения костяшки. Суровое смуглое лицо казалось вытесанным из древесины стрелла, и только в серебряных глазах горели искры безумия.

– Сообщение с Синтии, – начал он снова, – говорит о том, что…

– НЕТ! – Шан стремительно пересек комнату и надвинулся на господина дэа-Гаусса. Его лицо было холодно-гневным, слоги высокой лиадийской речи потрескивали, словно наэлектризованные. – Я вас не слышу! Идите.

Господин дэа-Гаусс не отступился. Он видел подобное раньше – у Эр Тома йос-Галана. Должная реакция никогда не включала в себя отступление.

– Вы предпочтете услышать все не от меня, а от Первого представителя? Это – вопрос о корабельном долге. Требуется внимание капитана.

Какое-то мгновение Шан застыл совершенно неподвижно. А потом он повернулся, прошел к своему столу и сел, аккуратно отставив чашку в сторону.

– Йос-Галан вас слышит, – проговорил он на высоком лиадийском: Тоделм, разговаривающий с наемным служащим.

Господин дэа-Гаусс подошел ближе. Ему не было предложено сесть привычным небрежным жестом. Шан бесстрастно ждал. Господин дэа-Гаусс поклонился.

– Тоделм, со слов Химены Вельтрад, которая предложила деньги за документально подтвержденную информацию, мне стало известно, что Присцилла Делакруа и Мендоса была подвергнута остракизму на своей планете за преступление, называемое «богохульством». Это произошло десять стандартных лет тому назад. Подробности этого преступления подробно изложены в докладе госпожи Вельтрад. В данный момент я хотел только заверить вас, что в случае данного инцидента меланти Синтии нанесен сильный урон. Действия леди Мендоса, как всегда, были безупречными.

– И все-таки кто-то ее упрекнул. И очень сурово. – Высокая речь не допускала тепла. – Извольте объяснить этот парадокс.

– Да, Тоделм. Я не в курсе тонкостей ситуации, доложенной госпожой Вельтрад. Насколько я понимаю, леди Мендоса, будучи ученицей в Доме Круга (это называется «Дева» или «Новопосвященная жрица»), навлекла на себя обвинения из-за героического поступка. Я признаюсь, что не понимаю, почему спасение трех жизней могло вызвать такие обвинения. Доклад госпожи Вельтрад заставляет думать, что это можно объяснить соображениями доктрины, а не логики. Как бы то ни было, леди Мендоса призвали мастера ее ремесла. Ей было предложено отречься от содеянного и подвергнуться соответствующему наказанию. Леди Мендоса отказалась раскаяться. После этого ее лишили имущества и звания и запретили заниматься ремеслом. Чтобы не потерять лица, ее семейство также ее изгнало. – Господин дэа-Гаусс помолчал, глядя в ледяные глаза. – Это была политика, Тоделм, а не справедливость.

– Так. – Шан медленно допил бренди и вернул чашку на стол. – Йос-Галан вас услышал. Вы оставите доклад мне. У вас что-то еще, что мне следует услышать в данный момент?

– Нет, Тоделм.

– Хорошо. Вы можете идти.

Поверенный Клана Корвал поклонился и повернулся к двери.

– Господин дэа-Гаусс.

Он повернулся:

– Да, Тоделм?

Шан устало улыбнулся и положил перебинтованную руку на доклад Химены.

– Спокойного вам сна, сэр. И спасибо.

С чувством абсурдного облегчения господин дэа-Гаусс ответно улыбнулся.

– Спокойного вам сна, ваша милость. И не за что.

65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД

181-й ДЕНЬ ПОЛЕТА

ТРЕТЬЯ ВАХТА

16.00

Шан поднял голову, пытаясь определить, что за звук он слышит. Право… А! Дверной сигнал.

– Войдите.

Дверь раздвинулась, и она вошла – худенькая и невысокая, с золотистой лиадийской кожей.

– Мой верный друг!

– Лина. – Воспоминания вернулись с такой силой, что его несчастная голова содрогнулась от боли. Он стремительно начал вставать. – Присцилла…

– Отдыхает. И здорова. – Тонкие руки взметнулись вверх в успокаивающем жесте. – И что важнее – она пришла в себя. Мы с ней говорили. Она в полном сознании, она понимает, что случилось, сознает, что была необходимость и она действовала так, как могла. – Лина вздохнула. – Большая часть бреда, о котором ты мне сказал, должна быть отнесена на счет снадобья – и отчаяния. Жизнь приучила ее не ожидать ни помощи в трудную минуту, ни избавления от боли. Исцеление дало немало, но такой урок забывается нескоро.

Шан закрыл глаза. А когда они снова открылись, Лина была потрясена тем, насколько глубокая усталость в них отразилась.