Конфликт чести - Страница 33

Тут ей пришло в голову, что, пожалуй, капитан наблюдал за ней гораздо более пристально, чем она думала. Она покачала головой и взялась за тупоконечный нож для желе.

Клейкая лента легко разорвалась. Присцилла отложила нож в сторону и открыла коробку. Там оказалось несколько предметов, завернутых по отдельности в яркую тонкую бумагу.

Она очень медленно достала первый предмет. Она разворачивала его так же медленно, отказываясь поверить в то, что подсказали ей его форма и вес, пока ее глаза не дали ей свое, неопровержимое свидетельство.

Предметом оказался гребень из розового дерева, украшенный сложной резьбой в виде звезд и цветов. Зубья были отполированы долгими годами расчесывания волны волос, доходившей до пояса, а в последние годы – короткой шапки непослушных кудрей.

Присцилла перевела дыхание, отложила гребень в сторону и снова запустила руку в коробку. Она по очереди извлекла оттуда щетку для волос и ручное зеркальце, составившие комплект с гребнем, несколько фигурок из обожженной глины, тонкую папку с плоскими фотографиями, калейдоскоп с бронзовым корпусом, четыре книги в переплетах, девять музыкальных записей и три тонких серебряных браслета.

Присцилла несколько мгновений держала браслеты в руке, а потом положила их рядом с остальными вещами. Когда-то их было семь: полный набор Девы-почти-Жены. Она продала их в разное время, когда требовали обстоятельства. И с каждым расставаться было трудно, настолько, что она почти заболевала.

Она осторожно положила браслеты рядом с остальными вещами. На дне коробки оставалась еще одна вещь: маленькая коробочка из красного бархата. Хмурясь, она достала и ее.

– Что все это? – вопросил Расти, нарушив долгое молчание.

– Мои… вещи, – с запинкой ответила Присцилла. – Мои личные вещи, которые остались на «Даксфлане». – Она продемонстрировала им коробочку. – За исключением этой. Я не знаю…

Она подняла крышку.

Серьги.

Не ее серьги – те были причудливые и довольно старые. А эти были новые. Простые колечки. Однако их простота была обманчивой: по весу и блеску было ясно, что это – платина. И мастер, который их изготовил, подписал каждую гордым росчерком.

Присцилла посмотрела на Лину.

– Они не мои.

– Почему? – прошептала она.

Лина приподняла плечи.

– Он прислал свои извинения. Возможно, ему казалось, что тебе причитается. Возможно, тебе следует спросить.

– Да…

Она аккуратно закрыла крышку и положила коробочку вместе с остальными вещами.

Расти взял калейдоскоп и посмотрел в него.

– Симпатично, – пробормотал он.

– Богиня, вы только посмотрите, сколько сейчас времени! – внезапно воскликнула Присцилла, отодвигаясь от стола. – Я ничем не лучше Горди! И Кен Рик с меня шкуру спустит! Лина…

– Я о них позабочусь, – пообещала ее подруга, беря со стола зеркальце и начиная снова заворачивать его в бумагу. Она подняла голову и тепло улыбнулась. – Иди. Поцелуй за меня Кен Рика.

– Сама целуй, если тебе это так важно, – парировала Присцилла и исчезла.

Расти взял кусок смятой бумаги и неловко обернул им калейдоскоп.

– Кэп ведет себя странно, – глубокомысленно заметил он.

Лина подняла взгляд.

– Ты так считаешь?

– Угу, считаю. – Он пристально посмотрел на нее, а потом вернулся к остаткам своего завтрака. – И не пытайся запудрить мне мозги и говорить, будто ты так не думаешь. Мы с тобой слишком давно знакомы, чтобы у тебя это прошло.

– Ну, – осмотрительно отметила Лина, – у него может быть на это много причин.

Расти с ухмылкой допил остатки кофе.

– Я так и знал, что ты одурела, – торжествующе объявил он, отодвигаясь от стола, – Если придумаешь больше одной причины, приходи в рубку и расскажи мне о них.

Кен Рик встретил запыхавшуюся Присциллу только возмущенным взглядом. Шлепнув ей в руки папку с накладными, он отправил ее наблюдать за разгрузкой четвертого трюма, язвительно добавив что-то насчет своей надежды на то, что у нее хватит ума правильно уравновесить груз на шаттле.

Присцилла округлила глаза.

– Спасибо, – проговорила она благоговейным шепотом. – Если бы вы мне не напомнили, я бы ни за что этого не сделала. Лина говорила мне, что вы добрый.

Старик подозрительно посмотрел на нее и сказал, что прекрасно знает: Лина ничего подобного не говорила. Но Присцилле показалось, что его голос звучит уже не так сердито.

В четвертом трюме находились сельскохозяйственные растения – белмекит и трасвельд. Оба находились в состоянии стасиса, и в качестве пункта назначения оба раза были указаны склады некоего герра Полифанта Сасони, Инопланетный базар, Арсдред. Последний контейнер значился в ее накладной как «образцы товара». Она последовала за тележкой к причалу шаттлов, думая о завтраке.

Кен Рик взял у Присциллы документы, проверил цифры, хмыкнув, одобрил распределение веса и взмахом отправил ее в шаттл.

Присцилла автоматически направилась к креслу второго пилота, но ее спутник резко ее одернул.

– Ты совсем тупая? – вопросил он, сам занимая кресло второго.

Присцилла недоуменно смотрела на него, пока он с досадливым фырканьем не указал на пульт управления.

– Давай, женщина! Не заставляй меня зря тратить время!

– Вы хотите, чтобы это я отвела шаттл в порт?

– Нет, я хочу, чтобы шаттл летел сам по себе, – с удовольствием огрызнулся Кен Рик. – Мне сказали, что ты пилот. Вот и пилотируй.

Он сложил руки на груди поверх сетки безопасности, откинулся назад и закрыл глаза.

Присцилла пристегнулась в кресло пилота. Сначала медленно, а потом увереннее ее пальцы начали двигаться по пульту управления, выводя данные о вращении, расстоянии, скорости ветра, состоянии верхних слоев атмосферы… Затем она выбрала траекторию подлета, получила место посадки и дала сигнал готовности.